Товары по запросу: Первая любов времен застоя

Рассказы. Борис Могилевский родился в Ленинграде, физик по специальности, работал научным сотрудником нескольких научно-исследовательских учреждений. С 1982 г. - в США, работал в исследовательских центрах двух крупных американских компаний. С 1990-х гг. занимался философией науки. Повесть "Платон и сицилийские тираны: мудрец и власть" опубликована в 2005 г. Как и многие соотечественники, автор живет на "два дома". Он глубоко связан с местами, где родился, вырос, сложился как личность, поэтому Россия и процессы, происходящие в ней, - по-прежнему, главная тема его размышлений. В первой части книги Б. Могилевский рассказывает о событиях, которым был свидетелем или которые вообразил на основе увиденного и услышанного. Во второй части автор описывает жизнь русских иммигрантов в Америке, рассказывает о проблемах, с которыми они сталкиваются, обживая новую страну и знакомясь с людьми, отличными от них по образу жизни и культуре.

• Pervaya-lyubov-vremen-zastoya

Рассказы. Борис Могилевский родился в Ленинграде, физик по специальности, работал научным сотрудником нескольких научно-исследовательских учреждений. С 1982 г. - в США, работал в исследовательских центрах двух крупных американских компаний. С 1990-х гг. занимался философией науки. Повесть "Платон и сицилийские тираны: мудрец и власть" опубликована в 2005 г. Как и многие соотечественники, автор живет на "два дома". Он глубоко связан с местами, где родился, вырос, сложился как личность, поэтому Россия и процессы, происходящие в ней, - по-прежнему, главная тема его размышлений. В первой части книги Б. Могилевский рассказывает о событиях, которым был свидетелем или которые вообразил на основе увиденного и услышанного. Во второй части автор описывает жизнь русских иммигрантов в Америке, рассказывает о проблемах, с которыми они сталкиваются, обживая новую страну и знакомясь с людьми, отличными от них по образу жизни и культуре.

• Pervaya-lyubov-vremen-zastoya

Представьте себе зимний вечер на Северном Урале. Мороз щиплет уши, прокалывает ткань шинели. .Дует ветер, называемый в этих местах «мордавинд». .Снег скрипит под сапогами, лезет за воротник, забивается в карманы. Представили? Неуютно? Так вот, автор этой книги провел в уральском северном краю многие годы. .Жизнь начальствующего состава исправительно-трудового лагеря, которую описывает Александр Гамазин, и заурядна, и драматична, и трагична. К сожалению, она дает мало поводов улыбнуться. В ка-ком-то смысле она - зеркальное отражение жизни тех, кого они охраняют. Ну, может быть, немного светлее. .Мне было интересно благодаря автору книги всмотреться в эту жизнь, узнать о ней нечто новое. .Надеюсь, что и вам тоже.

• Aleksandr-Fedorovich-Gamazin-SevUralLag

Представьте себе зимний вечер на Северном Урале. Мороз щиплет уши, прокалывает ткань шинели. .Дует ветер, называемый в этих местах «мордавинд». .Снег скрипит под сапогами, лезет за воротник, забивается в карманы. Представили? Неуютно? Так вот, автор этой книги провел в уральском северном краю многие годы. .Жизнь начальствующего состава исправительно-трудового лагеря, которую описывает Александр Гамазин, и заурядна, и драматична, и трагична. К сожалению, она дает мало поводов улыбнуться. В ка-ком-то смысле она - зеркальное отражение жизни тех, кого они охраняют. Ну, может быть, немного светлее. .Мне было интересно благодаря автору книги всмотреться в эту жизнь, узнать о ней нечто новое. .Надеюсь, что и вам тоже.

• Aleksandr-Fedorovich-Gamazin-SevUralLag

Представьте себе зимний вечер на Северном Урале. Мороз щиплет уши, прокалывает ткань шинели. .Дует ветер, называемый в этих местах «мордавинд». .Снег скрипит под сапогами, лезет за воротник, забивается в карманы. Представили? Неуютно? Так вот, автор этой книги провел в уральском северном краю многие годы. .Жизнь начальствующего состава исправительно-трудового лагеря, которую описывает Александр Гамазин, и заурядна, и драматична, и трагична. К сожалению, она дает мало поводов улыбнуться. В ка-ком-то смысле она - зеркальное отражение жизни тех, кого они охраняют. Ну, может быть, немного светлее. .Мне было интересно благодаря автору книги всмотреться в эту жизнь, узнать о ней нечто новое. .Надеюсь, что и вам тоже.

• Aleksandr-Fedorovich-Gamazin-SevUralLag

Книга повествует о жизненном пути и о пребывании у власти Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева, о преобразованиях в стране, о его взаимоотношениях с лидерами других стран. Описанные в книге эпизоды не всегда могут претендовать на историческую точность, поскольку использовался материал не только архивный, но и фольклорный, а также воспоминания старожилов и собственные наблюдения автора. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

• Ageeva-Zinaida-Mikhaylovna-Leonid

Эпоха застоя остается во многом непознанной, неизученной и даже загадочной частью нашей истории. Время строительства новых городов, развития военной промышленности, освоения космоса стало не лучшим фундаментом для будущего экономического развития страны.В новой книге серии «Наш ХХ век. Как это было?» историк Армен Гаспарян, политолог Дмитрий Куликов и радиоведущий «Вести FM» Гия Саралидзе рассуждают, почему СССР отказался от геополитического противостояния. Проиграл ли Советский Союз идеологическую войну? Чем отличалась холодная война от современного противостояния России и США? Эпоха застоя - наивысшая точка развития СССР или «затишье перед бурей»?Об этом и многом другом читайте в книге «Эпоха застоя. Как это было?».

• Epokha-zastoya

Герои нового романа Даниила Гуревича – советские эмигранты третьей волны. Устав от тусклой жизни времен застоя, в поисках лучшей доли они отправляются в США. Все, что у них есть, – поддержка друзей и надежды на то, что они смогут приспособиться к новым обстоятельствам, а может быть, даже добиться успеха. В романе две части: первая – о судьбе вымышленных персонажей, вторая – о жизни реальных людей. Однако и здесь факты переплетаются с вымыслом, и только автор знает, что было на самом деле.

• Daniil-Gurevich-Popravka-Dzheksona

Герои нового романа Даниила Гуревича – советские эмигранты третьей волны. Устав от тусклой жизни времен застоя, в поисках лучшей доли они отправляются в США. Все, что у них есть, – поддержка друзей и надежды на то, что они смогут приспособиться к новым обстоятельствам, а может быть, даже добиться успеха. В романе две части: первая – о судьбе вымышленных персонажей, вторая – о жизни реальных людей. Однако и здесь факты переплетаются с вымыслом, и только автор знает, что было на самом деле.

• Daniil-Gurevich-Popravka-Dzheksona

Ленинград 1970-х — 1980-х годов. Неофициальная жизнь города становится ярче и смелее той, что на страницах официальных газет. Ленинградцы тех лет — рокеры, вольнодумные поэты, каратисты полузапрещенных спортивных секций, театральные деятели, первые гении рыночной экономики — все они совсем скоро станут главными актерами городской и в целом российской сцены. А пока им приходится существовать в быстро меняющейся повседневности позднего Ленинграда. Об этой, казалось бы, недвижной, тихой эпохе рассказывает книга Льва Лурье, основанная на десятках интервью свидетелей и участников неформальной жизни города на Неве.

• Yakovlevich-Lure-Pozdnie-leningradtsy

Ленинград 1970-х — 1980-х годов. Неофициальная жизнь города становится ярче и смелее той, что на страницах официальных газет. Ленинградцы тех лет — рокеры, вольнодумные поэты, каратисты полузапрещенных спортивных секций, театральные деятели, первые гении рыночной экономики — все они совсем скоро станут главными актерами городской и в целом российской сцены. А пока им приходится существовать в быстро меняющейся повседневности позднего Ленинграда. Об этой, казалось бы, недвижной, тихой эпохе рассказывает книга Льва Лурье, основанная на десятках интервью свидетелей и участников неформальной жизни города на Неве.

• Yakovlevich-Lure-Pozdnie-leningradtsy

Вокруг главного персонажа этих воспоминаний — Юрия Владимировича Андропова, посла в Венгрии, секретаря ЦК КПСС, председателя КГБ, члена политбюро, генсека — сложилось много мифов и легенд. Не делая окончательных оценок, автор предлагает новое видение этой выдающейся личности как человека, партийного и государственного деятеля, чекиста. Портрет «последнего большевика» рисуется на фоне событий 1970-х годов, деятельности генсека Брежнева и других кремлевских геронтократов. Читатель на основе некоторых малоизвестных фактов из жизни и функционирования советской верхушки может сделать свои выводы об Андропове и его времени. . .

• Igor-Eliseevich-Sinitsin-Andropov

Вокруг главного персонажа этих воспоминаний — Юрия Владимировича Андропова, посла в Венгрии, секретаря ЦК КПСС, председателя КГБ, члена политбюро, генсека — сложилось много мифов и легенд. Не делая окончательных оценок, автор предлагает новое видение этой выдающейся личности как человека, партийного и государственного деятеля, чекиста. Портрет «последнего большевика» рисуется на фоне событий 1970-х годов, деятельности генсека Брежнева и других кремлевских геронтократов. Читатель на основе некоторых малоизвестных фактов из жизни и функционирования советской верхушки может сделать свои выводы об Андропове и его времени. . .

• Igor-Eliseevich-Sinitsin-Andropov

• Elektronnyy-pribor-lecheniya-zastoya

• Elektronnyy-pribor-lecheniya-zastoya

Вокруг главного персонажа этих воспоминаний — Юрия Владимировича Андропова, посла в Венгрии, секретаря ЦК КПСС, председателя КГБ, члена политбюро, генсека — сложилось много мифов и легенд. Не делая окончательных оценок, автор предлагает новое видение этой выдающейся личности как человека, партийного и государственного деятеля, чекиста. Портрет «последнего большевика» рисуется на фоне событий 1970-х годов, деятельности генсека Брежнева и других кремлевских геронтократов. Читатель на основе некоторых малоизвестных фактов из жизни и функционирования советской верхушки может сделать свои выводы об Андропове и его времени. . .

• Igor-Eliseevich-Sinitsin-Andropov

В книге Эмили Сунь сравниваются произведения абсолютно разных континентов и эпох, объединенные тем не менее общей дискурсивной рамкой «мировой литературы». Эта рамка связывала, формировала и реорганизовывала локальные особенности литератур Китая XX века и Англии XIX и обеспечивала условия для диалога между культурой восточной и западной.

• Emili-Angliya-vremen-romantizma

• Creative-Monster-Stroitelnye-Bloki

В книге профессора Гарвардского университета (США) исследуются произведения еврейских прозаиков XX века, выявляются закономерности художественного метода и общих тем. .Обобщая опыт многолетнего преподавания еврейской литературы, в первую очередь литературы на идише, автор предлагает свой подход к уникальному явлению многоязычной национальной словесности и показывает, что художественная доминанта творчества и мироощущение еврейского писателя зависят от избранного им языка. .Среди рассмотренных произведений - "Тевье-молочник" Шолом-Алейхема, "Конармия" И.Бабеля, "Жизнь и судьба" В.Гроссмана, "Процесс" Ф.Кафки, "Гость на одну ночь" Ш.-Й.Агнона, "Сатана в Горае" И.Башевшиса-Зингера, "Дневник" Анны Франк, "Планета мистера Сэммлера" С.Беллоу, "Памятные записки" Я.Шабтая и многое другое.

• Znaki-vremen

В книге профессора Гарвардского университета (США) исследуются произведения еврейских прозаиков XX века, выявляются закономерности художественного метода и общих тем. .Обобщая опыт многолетнего преподавания еврейской литературы, в первую очередь литературы на идише, автор предлагает свой подход к уникальному явлению многоязычной национальной словесности и показывает, что художественная доминанта творчества и мироощущение еврейского писателя зависят от избранного им языка. .Среди рассмотренных произведений - "Тевье-молочник" Шолом-Алейхема, "Конармия" И.Бабеля, "Жизнь и судьба" В.Гроссмана, "Процесс" Ф.Кафки, "Гость на одну ночь" Ш.-Й.Агнона, "Сатана в Горае" И.Башевшиса-Зингера, "Дневник" Анны Франк, "Планета мистера Сэммлера" С.Беллоу, "Памятные записки" Я.Шабтая и многое другое.

• Znaki-vremen

Книга Андрея Бокова посвящена малоизвестной и неформальной проектной и интеллектуальной деятельности советских архитекторов 1960-1980-х годов. "Параллельная архитектура" была результатом персональной и групповой активности архитекторов, не находивших себя в системе больших проектных институтов и типового проектирования. Содержанием параллельной архитектуры были картины будущего, авторские ответы на вызовы времени, новые образы и смыслы, спустя годы ставшие популярными и общепринятыми. В книге рассказывается о героях параллельной архитектуры, о формах их деятельности, участии в конкурсах, работе на семинарах "Сенежской студии" и "Интердизайна", о ставших событиями дипломных проектах, о проектах Города будущего и детских архитектурных студиях. Говорится о взглядах и открытиях архитекторов, увлекшихся наукой и теорией; о тех, кто занялся художественным проектированием и индустриальным дизайном, но не переставал ощущать себя архитектором.

• Andrey-Vladimirovich-Bokov-Parallelnaya

Книга Андрея Бокова посвящена малоизвестной и неформальной проектной и интеллектуальной деятельности советских архитекторов 1960-1980-х годов. "Параллельная архитектура" была результатом персональной и групповой активности архитекторов, не находивших себя в системе больших проектных институтов и типового проектирования. Содержанием параллельной архитектуры были картины будущего, авторские ответы на вызовы времени, новые образы и смыслы, спустя годы ставшие популярными и общепринятыми. В книге рассказывается о героях параллельной архитектуры, о формах их деятельности, участии в конкурсах, работе на семинарах "Сенежской студии" и "Интердизайна", о ставших событиями дипломных проектах, о проектах Города будущего и детских архитектурных студиях. Говорится о взглядах и открытиях архитекторов, увлекшихся наукой и теорией; о тех, кто занялся художественным проектированием и индустриальным дизайном, но не переставал ощущать себя архитектором.

• Andrey-Vladimirovich-Bokov-Parallelnaya

• Novye-rolikovye-feromonami-muzhskie

В книге профессора Гарвардского университета (США) исследуются произведения еврейских прозаиков XX века, выявляются закономерности художественного метода и общих тем. .Обобщая опыт многолетнего преподавания еврейской литературы, в первую очередь литературы на идише, автор предлагает свой подход к уникальному явлению многоязычной национальной словесности и показывает, что художественная доминанта творчества и мироощущение еврейского писателя зависят от избранного им языка. .Среди рассмотренных произведений - "Тевье-молочник" Шолом-Алейхема, "Конармия" И.Бабеля, "Жизнь и судьба" В.Гроссмана, "Процесс" Ф.Кафки, "Гость на одну ночь" Ш.-Й.Агнона, "Сатана в Горае" И.Башевшиса-Зингера, "Дневник" Анны Франк, "Планета мистера Сэммлера" С.Беллоу, "Памятные записки" Я.Шабтая и многое другое.

• Znaki-vremen